Интернет-журнал о дизайне и архитектуре
29 сентября 2017 г.

Вера Одынь: «Когда ты берёшься за то, чего никогда не делал, появляется шанс сделать что-то по-настоящему интересное»

Бюро FORM основано в 2011 году Верой Одынь и Ольгой Трейвас. За шесть лет своего существования междисциплинарная команда доказала, что способна разработать и реализовать проекты разного масштаба – от предмета мебели до градостроительной концепции. BERLOGOS поговорил с Верой Одынь о работе в команде, современной Москве и этическом долге архитектора. 

- Вы выводите команду на первый план и часто предпочитаете использовать логотип бюро вместо собственных портретов – почему вы придерживаетесь такой позиции?

- Когда мы с Олей (Ольга Трейвас — сооснователь FORM, прим. ред.) только начинали, мы сразу решили, что не хотим включать собственные имена в название, потому что нам интереснее развивать бюро как самодостаточный организм, а не моноцентричную систему, вращающуюся вокруг двух персон. Мы видим этот организм как единство совершенно разных людей, каждый из которых формирует индивидуальность команды. Это более сложная, постоянно развивающаяся система. Сегодня она одна, а завтра совершенно другая.

- Почему вам интересно заниматься выставочной архитектурой? 

- В выставках нам нравится чёткий таймлайн. Обычно в проектах сроки постоянно сдвигаются, а у выставки всегда есть железный дедлайн – дата открытия, нарушение которой – табу. 

Выставка – это каждый раз новая история, в которую нужно вжиться, пропустить через себя, выдать продукт и реализовать всё это в сжатые сроки. Есть марафон, а есть спринтерский бег. Выставки – это спринт, который поддерживает тебя в форме. К тому же это лаборатория для отработки приёмов. 

Выставка «История моды: от Авангарда к ГОСТу». ВДНХ, павильон «Зерно», 2015. Фото: Илья Иванов

Выставка «Дали и медиа». ММОМА, 2014. Фото: Юрий Пальмин

Выставка «Перформанс в России: картография истории». ЦСК «Гараж», 2014. Фото: Юрий Пальмин

5я Московская биеннале современного искусства. ЦВЗ «Манеж», 2013. Фото: Ася Баранова

Выставка «Марина Абрамович. В присутствии художника». ЦСК «Гараж», 2012. Фото: Криспайн ван Сас

- Расскажите о проекте музея «Гараж». Как появилась идея работы со зданием «Времена года»? Каким образом вы стали работать вместе с таким звёздным бюро, как ОМА?

- Когда встала задача поиска нового дома для музея «Гараж», мы вместе с директором музея Антоном Беловым нашли затерянное в Парке Горького здание «Времён Года». («Времена Года» — советский ресторан, построенный в 1960-е. Прим. ред.)

Никто уже не помнил, что именно было в этом здании. У него не было остекления, высился лишь железобетонный каркас, который подсказывал, что на него можно нанизать любую функцию.  Это здание не очень-то подходило под размещение музея, но как раз это и подталкивало к нестандартным решениям.

Нам интересно было предложить концепцию этого места. За достаточно короткий промежуток времени мы разработали образ музея. Мы много работали именно над идеей  решения его периметра, потому что по сути музей – это здание, в котором не должно быть окон. Наш вариант походил на кристалл с муаровыми переливами от прозрачности к непрозрачности.   

Параллельно команда ОМА разрабатывала своё видение и получилось, что мы сошлись в образном представлении этого здания, хотя их полупрозрачный матовый объём имел более однородное решение. 

Основателям «Гаража» были представлены две версии, и они предложили нам поработать вместе. Тогда как раз шло активное становление «Стрелки», и Рем Колхас часто бывал в Москве. Мы встретились, познакомились, и Антон Белов сообщил, что Рем согласен на коллаборацию. После этого началось знакомство с командой ОМА, мы ездили в головной офис в Роттердаме.

Музей современного искусства «Гараж». Концепция, 2014

- Чем именно занималось бюро FORM?

- Мы активно участвовали в проекте на стадии концепции, когда разрабатывалась структура здания. Во время реализации мы осуществляли поддержку в подборе материалов и адаптировали некоторые приёмы, потому что какие-то решения были не совсем логичными для России. Например, в Голландии сосновая фанера – это самый простой и недорогой материал, а у нас распространена в основном берёзовая, поэтому цена сосновой зашкаливала. Поскольку это решение позиционировалось как экономичное, нужно было найти альтернативный вариант, иначе смысл идеи утрачивался.

- Как вам работалось вместе?

- Это была достаточно спрессованная во времени работа, очень насыщенная. Офис OMA напоминал фабрику по производству проектов. Всё в нём, как и сам Роттердам, не давало надежды на возможность хотя бы время от времени отвлечься от процесса проектирования. После работы с ОМА мы стали задаваться вопросом, хотим ли мы разрастаться до такого размера. 

- И как вы на него ответили? 

- Наверное, нет. По крайней мере, на этом этапе. Всё может измениться. Пока основной костяк нашей команды – это четырнадцать человек, так что бюро довольно камерное. 

- Видите ли вы в Москве какие-то противоречия? Как вы работаете с ними как архитекторы? 

- То, что отличает Москву от других городов – её хаотичность. Если раньше структура города прочитывалась, то сейчас есть ощущение, что город встряхивают, подобно графитной доске – старый рисунок ещё виден, но уже едва прочитывается. 

Мне кажется, Москва – это вообще город вне логики. Здесь правят финансовые законы, а не законы здравого смысла, не говоря уже о законах архитектурных. 

Есть ощущение, что в Москве отсутствует понятие идентичности района, ещё какие-то отблески идентичности встречаются в центре, но за Садовым кольцом идентичность заканчивается. Город делится на центр и спальные районы. В спальных районах значение имеет близость парков, водоёмов, станций метро: такими категориями мыслит стандартный москвич при выборе места жительства.

- Давно обсуждается, что Москва – это на самом деле множество городов, которые даже не всегда похожи друг на друга. Вам интереснее работать с центром или периферией? 

- Когда мы рассматриваем положение объекта проектирования, мы думаем не о том, где он находится географически, а о том, что его окружает. Очень важным при этом становится его назначение. Например, когда мы проектировали здание ГЦСИ на Ходынском поле, оно находилось в жилом квартале, да ещё вплотную к огромному торговому центру, и это было странным соседством. Но, с другой стороны, в Москве мало мест, где можно было бы усадить такой большой комплекс.

Мне кажется, мы предложили довольно логичное решение – превратить музей в подобие мегамолла. Структура музея в точности повторяла структуру торгового центра, но при этом имела совершенно противоположную функцию. В то же время планировочное решение соединяло музей и мегамолл — музей вливался в торговое пространство. Получался своего рода культурно-экономический симбиоз.

NEW NCCA. Концепция нового здания для музея ГЦСИ на Ходынском поле, 2013. Проект выполнен вместе с художником Олегом Доу

- Для конкурса на благоустройство трёх станций метро «Ржевская», «Стромынка», «Шереметьевская» бюро FORM объединилось с уличным художником Дмитрием Аске, архитектором Антоном Горленко и фотографом Юрием Пальминым. Почему коллаборации показались вам важными?

- Нам нравятся привнесённые идеи. Мы уже не первый раз практикуем подобный подход. Когда работаешь в сложившейся команде, бывает сложно поймать  свежую мысль. Также это связано и с объёмом задания – нужно было разработать три станции метро. Проработать три разные задачи в сжатые сроки в рамках одного бюро довольно сложно. В итоге благодаря коллаборации нам это удалось.

У нас были отличные партнёры, и мы получили от работы большое удовольствие. Несмотря на то, что мы не заняли никаких призовых мест, мы остались довольны результатом.

Московское метро. Концепция трёх новых станций, 2016. Проект выполнен вместе с Дмитрием Аске, Антоном Горленко и Юрием Пальминым

- Сейчас бюро пишет книгу о здании, с которым оно работало. Почему вы решили рассказать об этом объекте? 

- Речь идёт о штаб-квартире музея «Гараж», расположенной в здании администрации Парка Горького. Когда приходится объяснять, где же оно находится, каждый раз сталкиваешься с тем, что никто  не обращает на него внимание. А ведь это здание первым встречает вас на подступах к Парку Горького со стороны Крымского моста, а его фасад обращён на Москву-реку. Когда мы начали предпроектное исследование здания, постепенно стали обнажаться интереснейшие исторические слои.

Да, это не шедевр архитектуры, но это своего рода исторический шурф или, как мы его назвали, Палимпсест. В древности так обозначалась рукопись, написанная на пергаменте, уже бывшем в употреблении. Кстати, это рабочее название книги.

В здании очень много наслоений, одна функция накладывалась на другую, одно архитектурное решение перекрывалось другим: cначала это был судоремонтный завод Бромлея, спроектированный архитектором Сергеем Шервудом в конце XIX века, потом кустарный павильон по проекту Алексея Щусева для Первой Всероссийской сельскохозяйственной выставки 1923 года. Затем здание администрации Парка Горького, автором которого был Эль Лисицкий – проект, который так и не был полностью осуществлён. Потом кинотеатр и здание клубного типа, проектом которого занимались советский архитектор Василий Войнов и его бразильский коллега Родриго Да Коста, работавший в Москве. Все эти преобразования вторили духу времени. На здании отрабатывались новые типологии и новые идеи общественных пространств. Хотя оно стоит на виду, никто не знает, что за стеной без окон находятся руины от бомбы, которая попала в него во время Великой Отечественной войны.

Эта захватывающая история одного здания сподвигла нас на большое исследование, которое мы отразили в книге.

Штаб-квартира музея «Гараж» и книга, посвящённая зданию, в котором она находится

- У вас очень разные масштабы проектов, и это похоже на практику ренессансного типа, когда архитекторы смотрят на процесс проектирования как на способ мышления, а не на решение однотипных задач. Когда вы переходите от одного масштаба к другому, как вам помогает этот опыт?

- Это похоже на проработку разных групп мышц, если использовать спортивную терминологию. Если фокусироваться на решении только одного типа задач,  комплексного построения организма не получится, поэтому нужна полизадачность. К тому же достаточно скучно заниматься чем-то одним.

- Вы фанаты атлетики в архитектуре?

- Скорее пятиборья (смеётся). Нам интересно, если можно так сказать, ввязываться в совершенно разные, порой даже абсурдные истории. Ведь только когда ты берёшься за то, чего никогда не делал, появляется шанс сделать что-то по-настоящему интересное. 

Новогодняя инсталляция BIGMAMM. Мультимедиа Арт Музей, 2011. Фото: Криспайн ван Сас 

Игрушка Stop Working Bus. Разработана для международного проекта TobeUs, 2015

Выставка Андрея Бартенева «Скажи: Я тебя люблю!». ММОМА, 2015. Фото: Дмитрий Чебаненко

Коллекция мебели, разработанная для Школы креативных индустрий в Сан-Паулу совместно с компанией MAC, 2016. Фото: Сара де Сантис 

- Вы с самого начала хотели заниматься разными проектами? 

- Да, абсолютно. У нас с Олей с самого начала были несколько разные интересы, в общем-то они у всех людей разные. В нашу команду приходят люди, у каждого из них свой характер, и это обогащает работу бюро. Почему бы не взять какой-то объект под конкретного человека? Это позволяет максимально разнообразить свою деятельность. 

Casa de Raposa: тропический дом на берегу Атлантического океана. Бразилия, 2017 

- Какую этическую задачу вы решаете в своих проектах?

- Главная этическая задача архитектора, как и любого человека, чем бы он ни занимался – хорошо делать свою работу.

Авторы: Полина Патимова, Яна Варфоломеева 



Комментарии

Оставить комментарий:

Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи.

Другие интервью

© 2010—2020 Berlogos.ru. Все права защищены Правовая информация Яндекс.Метрика design Создание сайта