Никита Игоревич Явейн: «Бесконечный поиск вариантов, непрекращающееся исследование жизни во всех её проявлениях – самое интересное в архитектуре»:
17 сентября 2015 г.
Сергей Шамарин: «Я не играю в историю»
Почетный архитектор России – о проблеме пермских брендовых объектов и о том, чем чревато заигрывание с историей.
– Сергей Александрович, Вас давно знает пермская общественность не просто как архитектора, а как реставратора. Совсем недавно под Вашим руководством возродился один из старейших парков Перми – парк имени А.П. Чехова. Как это было?
– Когда мне предложили создать этот ландшафтный проект, я приехал на место и увидел беспомощный, заброшенный и совершенно провинциальный парк с бурьянами и грязным ручейком. Посмотрев на снимок этого пространства из космоса, сразу понял: это должен быть парк «семи мостов», что сразу же отобразил на чертеже. Затем были разработаны проекты ротонды, точнее, ее нового образа (предыдущая была снесена по ошибке, хотя, надо сказать, никакой культурной ценности не представляла), и аллеи чеховских героев. За реализацию проекта парка мы получили золотую медаль.
Парк Чехова
– Есть ли в Перми современные городские объекты, отвечающие Вашим представлениям о прекрасном?
– Я высоко оцениваю некоторые объекты архитекторов Виктора Тарасенко, Евгения Колчанова, Виктора Щепалкина. Конечно же, мне нравятся и мои собственные объекты: Турчаниновский квартал, развлекательный центр Wonderhall, дом на ул. Осинской, 16 с «выпадающей стекляшкой».
Турчаниновский квартал
– Можно ли говорить о существовании пермской школы архитекторов? – В отличие от Екатеринбурга, например, у нас ее нет. Понятие «школа» не определяется наличием или отсутствием подходящего здания. Кое-какая надежда есть – архитектурное отделение в Глазуновской академии. Но школа существует, если есть плеяда архитекторов, которая передает свой опыт следующему поколению и формирует среду архитекторов, традиции; если есть клиенты, которые, рассчитывая на эту среду, заказывают и реализуют проекты. Пока у нас не профессиональная среда, а рой жужжащих мух. Создание школы – дело не быстрое.
– Такая среда может сформироваться?
– Да, она постепенно формируется. Пермь – город уездный, город с тяжелой историей. У нас не было ориентира, и сейчас это сказывается на работе архитекторов. Они мечутся, чувствуют себя беспомощно, обращаются к историческим артефактам, которые абсолютно не пригодны. Пермские купцы в свое время пародировали (точнее, пытались копировать) московскую купеческую архитектуру, а нынешняя архитектура – это пародия на копию! Люди прошлого свое слово уже сказали. Теперь надо нам сказать свое! Нужно понимать, что история – это всего лишь питательная среда, генетика культуры, но это вовсе не значит, что ее нужно переносить в наше время гаджетов, боингов, подводных лодок, интернета, космических полетов, авангардного балета, атомных бомб и так далее. Я принципиально не берусь за работу, если предложение заказчика противоречит моим эстетическим убеждениям: я никогда не рисую башенки, крылечки, балясины, арочки и петушков на крыше, а пытаюсь современными средствами выразить эпоху и среду. Я не играю в историю.
Проект реконструкции речного вокзала
– Сергей Александрович, для Вас профессия архитектора – творческая? – Профессию архитектора я считаю творческой, но с серьезной технической базой внутри. Так, рисуя картину, художник тщательно выбирает холст, краски, кисти, раму.… У нас же техническая сторона гораздо более ответственная, потому что связана с безопасностью. В архитектуре сама идея, чертеж – это уже составляющая будущего. Чем больше ограничений и сложностей, тем интересней проект, потому что он их преодолевает. Но, к сожалению, у наших властей нет амбиций для реализации чего-нибудь звонкого! Ведь именно власть генерирует и поддерживает движение в будущее, но и наоборот тоже бывает.
– Можно отдельно поднять проблему пермских объектов, которые могли бы стать брендовыми, но до сих пор не стали…
–Конечно! Сколько разговоров было о галерее, об аэропорте, о переносе зоопарка, о благоустройстве набережной и ремонте театра оперы и балета. Кстати, я принимал участие в разработке концепции пространства перед новым терминалом аэропорта, а также выступил консультантом при его проектировании мастерской Андрея Асадова (Москва). Что касается зоопарка, мне очень жаль, что мы все время смотрим на Запад, игнорируя наши традиции и возможности. Вспомним испанский проект зоопарка с 70 объектами и 15 километрами тропинок и дорожек. Это хороший средиземноморский зоопарк, совершенно неподходящий для Перми с ее суровыми зимами. Голландцы и вовсе предложили использовать склоны наших малых рек в городе для «выпаса редких животных», можете себе представить? В общем, голландцы проектируют Голландию, а испанцы – Испанию. В градостроительстве власть должна создавать условия для реализации своих идей. Повторюсь, нужны чиновники с амбициями. Но запрет на строительство зданий выше 20 метров – это какие-то отрицательные, «испуганные» амбиции. Откуда такой страх нового и нежелание шагать вперед?
– А как Вы видите преобразование еще одного потенциально брендового объекта – городской эспланады?
– Вообще я считаю, что это суперсовременное пространство масштаба большого города, а не просто несколько «пустых» кварталов и пересечение улиц. Эспланаду ни в коем случае нельзя застраивать, а нужно развивать, облагораживать, наполнять подземными стоянками, торговыми центрами, фонтанами, скульптурами. Есть фонтан, а почему, например, не три фонтана? Сейчас восточная часть эспланады напоминает больше козий загон. И ведь она находится прямо напротив Законодательного собрания! Я убежден, градостроительство – это удел политиков (так сейчас развиваются или рушатся города), а не архитекторов.
– Кстати, как Вы можете прокомментировать ситуацию с «расколом» Союза архитекторов в Перми?
– В Перми сейчас существуют три отдельные структуры, в которых состоят члены Союза архитекторов России. В свое время Дом архитектора как творческая база был отдан Союзу в безвозмездное пользование (в начале 70-х), и вдруг мы столкнулись с коммерческой ценой аренды. Ежемесячные счета – на 450 тысяч рублей, в то время как годовой бюджет организации составлял около 300 тысяч. Мы просто вынуждены были пойти на банкротство. А потом (не оцениваю этическую сторону вопроса) были созданы новые общественные организации архитекторов. Сейчас ведутся переговоры с нынешней властью о возможном возвращении Дома архитектора, но на это нужно время. В будущем, я думаю, все три организации объединятся, время покажет...
Другие интервью
28 февраля 2020 г.
4 февраля 2020 г.
8 ноября 2019 г.
18 октября 2019 г.
7 октября 2019 г.
30 сентября 2019 г.
26 сентября 2019 г.
2 июля 2019 г.
29 мая 2019 г.
20 февраля 2019 г.
4 февраля 2019 г.
26 декабря 2018 г.
30 ноября 2018 г.
9 ноября 2018 г.
1 ноября 2018 г.
22 октября 2018 г.
15 октября 2018 г.
9 октября 2018 г.
16 августа 2018 г.
10 августа 2018 г.
1 августа 2018 г.
31 июля 2018 г.
20 июля 2018 г.
29 июня 2018 г.
23 апреля 2018 г.
12 апреля 2018 г.
3 апреля 2018 г.
27 марта 2018 г.
26 марта 2018 г.
16 марта 2018 г.
6 марта 2018 г.
26 февраля 2018 г.
21 февраля 2018 г.
16 февраля 2018 г.
13 февраля 2018 г.
9 февраля 2018 г.
31 января 2018 г.
15 января 2018 г.
22 декабря 2017 г.
21 декабря 2017 г.
15 декабря 2017 г.
7 декабря 2017 г.
1 декабря 2017 г.
14 ноября 2017 г.
3 ноября 2017 г.
Комментарии