Эдуард Кубенский: "Мне тесно в рамках архитектуры"

Эдуард Кубенский, один из основателей издательства TATLIN – личность неоднозначная. Его проекты всегда вызывают большой резонанс. «Складни», «Кладбище домов», «Красный крест»: он пытается найти смыслы там, где остальные видят только проблемы. Он делает красивым то, на что другие не обращают внимания. Мы организовали интервью с Эдуардом, чтобы узнать о той стороне его деятельности, которая для широкой аудитории читателей остается за кадром.

Эдуард Кубенский, один из основателей издательства TATLIN – личность неоднозначная. Его проекты всегда вызывают большой резонанс. «Складни», «Кладбище домов», «Красный крест»: он пытается найти смыслы там, где остальные видят только проблемы. Он делает красивым то, на что другие не обращают внимания. 

Мы организовали интервью с Эдуардом, чтобы узнать о той стороне его деятельности, которая для широкой аудитории читателей остается за кадром.

- Эдуард, вы очень долго шли к тому формату, в котором работаете сейчас. До этого были ЛЕ, LAB, ПРОЕКТ. Теперь есть единый бренд TATLIN. Почему не прижились прежние задумки?

- Это не совсем так. Они прижились, но обрели новую форму. Журнал ЛЕ, переформатированный нами в 2008 году в журнал LAB, сегодня частично перекочевал в журнал TATLIN NEWS. Каталог ПРОЕКТ продолжает существовать в качестве каталогов наших фестивалей «Интерьер возможностей» и «Белая башня» и занял свое место под брендом PRO EXPO. Параллельно с ними выходят монографии екатеринбургских дизайнеров интерьеров PRO NAME, готовящихся той же редакцией, что в свое время делала журнал ЛЕ.
Но, наверное, я вас запутал. Резюмируя можно сказать, что формально количество наших брендов осталось на прежнем уровне, но только сегодня все они стойко ассоциируются с одним - TATLIN, будь то региональный или федеральный проект.

- А что стало причиной такого многократного ребрендинга?

- Нам понадобилось пять лет, чтобы осознать, что издавать журнал о высоком дизайне и архитектуре в Екатеринбурге сегодня невозможно. Его можно делать в Милане, Нью-Йорке, Париже – там, где есть индустрия этой области. В Екатеринбурге ее нет. Здесь контент периодического издания определяют не производители продукта, а его продавцы. Для них в первую очередь важно удовлетворить спрос конкретного покупателя, а не определить тренд, продать, а не создать.
Это совсем не значит, что екатеринбургскую публику не интересует дизайн. Скорее наоборот – в отличие от жителей многих других российских  мегаполисов, екатеринбуржцев можно назвать искушенными в этой теме. Но, к сожалению, новые смыслы они ищут где-то за пределами родины, подтверждая известную поговорку «нет пророка в родном отечестве».

Мы до сих пор объясняем некоторым читателям, кто такой Владимир Татлин, хотя все прогрессивное мировое сообщество давно поставило его имя наряду с такими деятелями эпохи Возрождения как Леонардо да Винчи и Микеланджело. Однако творчество последних изучают даже в средней школе, а Великого Русского, на творчество которого ссылаются все современные звезды дизайна и архитектуры, не знают даже некоторые профессионалы от российской культуры.
Кроме того, основные масштабные издательские проекты в Екатеринбурге являются приложением к какому-то крупному, чаще fashion-бизнесу, минимизируя тем самым затраты на его продвижение. Для нас издательство – это больше, чем бизнес. Мы любим дизайн.

- Потому вы и решили направиться в Москву и открыть там офис? Расскажите, как вы покоряли столичную публику.

- Мы никогда не ставили перед собой задачу покорения столицы. Мы просто хотели заниматься тем, что нам интересно.
В 2004 году мы перевели формат нашего первого издания из региональной газеты, которую некоторые «доброжелатели» в то время называли «боевым листком», в федеральный журнал, и вышли на конкурентное поле ведущей российской архитектурной прессы. Нашим крестным отцом стал уважаемый московский архитектор Евгений Асс, который любезно согласился представить нас столичной публике. Это произошло на выставке «АрхМосква» в мае того же года. Но прорыва, которого мы ожидали, не произошло, дела все еще шли тяжело.

К счастью, мы поняли, что просто оказались вне московской тусовки. И спустя год нас озарило – если мы не можем войти в тусовку, надо сделать так, чтобы московская тусовка стала частью нашего журнала.

В октябре 2005 мы сделали монографическое приложение к нашему журналу, посвященное творчеству одного из ведущих московских архитекторов Сергея Скуратова. Это было нелегко. Мы даже не сразу поверили в то, что Сергей Александрович согласился доверить нам такой труд. Как нам кажется, мы оправдали кредит доверия.

На его день рождения и одновременно презентацию нашего журнала пришел весь архитектурный бомонд Москвы, с дарами. Очередь с подарками была невероятно длинная и тянулась вдоль барной стойки клуба «На Брестской». Скуратов принимал подарки и в обмен на них вручал всем монографию от ТАТЛИНА. Когда архитекторы ее видели, у них такие глаза сумасшедшие становились! Все это очень живо начало обсуждаться. Так появился интерес к нашему издательству, и нас стали узнавать. Многие стали интересоваться, как стать героем выпуска нашего журнала.

На этой волне мы и открыли офис в Москве, а потом - третий формат журнала TATLIN PLAN, составивший триаду NEWS, MONO и PLAN, и чуть позже - книжное направление нашей деятельности.



- У вас ведь большая архитектурная практика. А вы все еще ощущаете себя архитектором? Или сейчас больше издателем, предпринимателем?

- В ноябре 2011 года, когда в залах Уральского филиала ГЦСИ я делал выставку «Складни», директор филиала Алиса Прудникова меня так и представила: «Это человек, который никак не может определиться, кто он – архитектор, художник, издатель или бизнесмен». Так и в жизни, мне приходится общаться с людьми из разных областей. После проекта «Кладбище домов» некоторые стали видеть во мне краеведа и даже политика. Я могу ответить однозначно – я архитектор, но боюсь, что в наше время это слишком узкая специализация. Если хотите, мне нравится пробовать себя в разных сферах, делать открытия. Я ищу себя.

Несмотря на то, что в 2012 мне исполнилось 40 лет, в последнее время ко мне все чаще приходит ощущение, будто я только в начале своего пути. В отличие от проектов 20-летней давности, когда я был полон стереотипов, и моя реализация была в большей степени связана с выживанием внутри профессии, сейчас я делаю то, что интересно мне самому, и получаю от этого удовольствие. И мне абсолютно не важно, в каком формате я себя преподношу, будь то интерьер, скульптура, журнал или инсталляция.

- Вам как архитектору, наверное, легко и интересно работать с профессиональной аудиторией, близкой вам по духу? Вы хорошо знаете и понимаете ее, ведь сами являетесь ее частью…

- Понимаю, но не всех и не во всем. Не всегда все легко и предсказуемо.

Когда мы решили издавать PRO NAME – монографии по местным дизайнерам, очень удивлялись, что такая замечательная идея, лежащая на поверхности, до сих пор никем не была реализована. Были очень воодушевлены, но столкнулись с огромной проблемой – наших дизайнеров невозможно организовать! Просто какое-то проклятие. Руки опускаются. Перегорели этим десятки раз. У нас в издательстве люди демотивируются и увольняются из-за таких ситуаций.

Герои архитектурных монографий журнала TATLIN в большинстве своем организованные и ответственные люди, понимают, что издательство – это бизнес-процесс, они замотивированы на качественный результат, они понимают, что это их имя и хотят быть опубликованы под шапкой TATLIN.

Герои же PRO NAME в Екатеринбурге, на мой взгляд, имеют какую-то иную мотивацию. Скорее всего, здесь очень закрытое профессиональное сообщество, и я бы добавил, дикий дизайнерский рынок. Почти полностью истреблена Школа, нет регламента, нет критики, наши попытки обозначить через монографии лидеров рынка разбиваются об их непонимание требований времени и социальной ответственности профессии. Менеджерская составляющая заработка архитектора и дизайнера в Екатеринбурге, да наверное и во всей России, при реализации большинства проектов значительно превосходит оценку его прямых профессиональных качеств. Это пагубная практика, которая ведет авторов к отказу от качественного роста и как следствие – к застою в архитектуре и дизайне.

Посмотрите сами, можем ли мы сегодня назвать хоть один интерьер или здание местного автора, которое стало бы символом времени, какими в свое время были Оперный театр, Белая башня или цирк? Наши лучшие сегодняшние реализации являются либо плохими ремейками на европейские образцы, либо историческими стилизациями.

Мы ведь современные люди, уже давно не ходим в лаптях и отказались от рестайлингов «Жигулей» под образцы BMW и AUDI.



- А что касается проведения мероприятий, семинаров, лекций – вы ощущаете, что делаете полезное дело, нужное дизайнерам и архитекторам, что они это ценят?

- В 2012 году у меня было два полярных ощущения: одно меня полностью удовлетворило, другое разочаровало.

Мы провели «Интерьер Возможностей» на 37 этаже в «Высоцком» и за три дня собрали аудиторию 1500 человек. На каждой лекции было около 200 слушателей. А в ноябре во Дворце Пионеров мы проводили фестиваль «Белая башня», туда на лекцию Александра Раппопорта – человека, чьи статьи читает все прогрессивное сообщество России и не только – пришло всего около 50 слушателей.

Мы каждый раз выбираем площадки для наших фестивалей так, чтобы они сами являлись выставкой архитектуры. И «Высоцкий» со своим панорамным остеклением, и Дворец пионеров на Вознесенской горке имеют свои характерные особенности и уникальность. Но в первом  случае это наше «счастливое» будущее, а во втором – наше «несчастное» прошлое.

Екатеринбуржцев не интересует история, мы увлечены будущим. Мы каждые 50-100 лет строим новый город. Сначала это был Екатеринбург, после Свердловск, потом мы вообще ничего не строили, сегодня мы пытаемся достать небо ¬– это точно не Екатеринбург, скорее Skyburg или Expoland.

Но в целом наша event-деятельность набирает обороты. Сегодня на наши отдельные лекции уже ходят до 400 человек, выставки которые мы инициируем, гастролируют по России. Нам даже захотелось некой камерности в некоторых наших мероприятиях, и в 2013 году мы решили организовать небольшую галерею графики непосредственно у нас в издательстве. Надеюсь, нашу инициативу оценят.

- Почему вы до сих пор не в Москве, где больше перспектив? Ведь у вас там уже есть офис, друзья, нужные знакомства…

- Этот же вопрос мне недавно на «Эхо Москвы» задавали. Создается впечатление, что журналисты хотят «свалить» из города и интересуются, как это можно сделать.
Я не буду лукавить, я тоже задаю себе этот вопрос. Мне, как и многим, кажется, что лучше всего там, где нас нет. Но ведь это не так ¬– там своя жизнь, свои проблемы.

Конечно, где-то для меня, возможно, будет более качественное общение, более качественная среда. Но сегодня это общение возможно через интернет. К нам приезжают читать лекции ведущие мировые звезды, мы делаем книги в партнерстве с ведущими мировыми издательствами, наши журналы читают от Калиниграда до Владивостока.

Жить нужно там, где легче можно найти себя, сохранить свою самобытность, где живет твоя семья. Работать нужно там, где востребован твой талант. Границы сегодня значения не имеют. Ты уже патриот, если реализуешь дар, данный тебе Богом. Ведь все знают, что ты родился на Урале. Мы также гордимся Дягилевым, Бродским и Шагалом, несмотря на то, что все они похоронены не в России.

Для меня Екатеринбург возможно лучший город. Одновременно и солнечный и пасмурный, в нем бывает и жарко и холодно, он и старый и новый. Я нахожу в нем много смыслов, я живу в нем, а он живет во мне.

Уже упомянутый мною Александр Раппопорт – всеми уважаемый и читаемый теоретик архитектуры – живет сегодня на хуторе под Ригой. Выезжает читать лекции в Лондон, Москву и Екатеринбург. Я его тоже спрашивал, почему вы не переедете в тот же Лондон? Он ответил – мне в Латвии ландшафт нравится. Вот и мне тоже тут ландшафт нравится, а еще деревянные домики, конструктивизм, и в металлургической промышленности я нахожу вдохновение.

Не нужно уезжать из Екатеринбурга. Только мы с вами сможем сделать его центром мира.