Интернет-журнал о дизайне и архитектуре
9 июня 2017 г.

Доступное жильё – серьёзное воздействие

Круглый стол (совместный проект BERLOGOS и CAS (Португалия)) о доступном жилье, его проблемах, воздействиях и разнице подходов. 

Участники: 

Ави Фридман, архитектор, соучредитель Программы устойчивых домов (Affordable Homes Program), профессор архитектуры университета МакГилла (Монреаль, Квебек, Канада), лауреат нескольких научных премий (премия за прогрессивную архитектуру, премия Жозефа-Армана Бомбардье за технологические инновации, а также премия Manning Innovation Award of Distinction), автор многочисленных книг и статей, член Ордена архитекторов Квебека и директор Avi Friedman Consultants. 

Диего Рамирес-Лоуверинг, профессор архитектуры Университета Монаш в Мельбурне, Австралия, заместитель декана, соучредитель Monash Urban Lab, лауреат многих премий, архитектор-практик и исследователь. 

Пауло Карнейро, архитектор, магистр в области устойчивого развития и архитектуры земли Института  CRAterre, сооснователь CAS (Лиссабон, Португалия). Начал свою профессиональную карьеру в Барселоне, где работал в нескольких архитектурных студиях: Энрике Миральесе / Бенедетта Таглиабу (EMBT), Рамоне Санабриа и Альфредо Аррибасе. 

Татьяна Афонина, искусствовед, востоковед, независимый исследователь, интервьюер, автор публикаций, участник международных и всероссийских научных конференций, главный редактор журнала BERLOGOS, член жюри A'Design Award 2016-2017 гг.  

Татьяна Афонина: Сегодня тема нашего обсуждения звучит как «Доступное жильё – серьёзное воздействие».

Первый вопрос: настолько же сейчас важна связь между доступным жильём и архитектурной практикой, как это было в XX-м веке, в послевоенное время? Можно ли соединить/ сблизить эти области сегодня?   

Ави Фридман: Мне кажется, что недавний победитель Притцкеровской премии Алехандро Аравена – лучший пример того, о чём Вы спрашиваете. Я полагаю, что работа Аравены в Чили показывает, что можно проектировать доступное жильё и одновременно с этим создавать очень инновационную архитектуру, получая за эту работу самую престижную награду. Поэтому я считаю, что эти понятия не взаимоисключающие, а это значит, что вам необязательно строить доступное жильё в качестве акта благотворительности, это может быть красивая, но при этом очень инновационная архитектура. 

Диего Рамирес-Лоуверинг: Я должен согласиться. Полагаю, что представлено много примеров доступного жилья (и я собираюсь показать, что это значит), которое всё ещё красиво и поддерживает своего рода архитектурную целостность. И я нахожу интересным, что архитекторы часто, кажется, по умолчанию думают о достижении доступности посредством более дешёвого строительства; и я, конечно, понимаю, что это один из способов, но, разумеется, по мере развития своей карьеры я всё больше вижу жильё и, следовательно, его доступность, как своего рода социальный или экономический конструкт. Мне кажется, что архитекторам понравится начинать работу с идеи о контексте, не только архитектурном, но и социальном и экономическом, в котором жильё предоставляется, и который в конечном итоге действительно влияет на доступность. Я думаю, вы понимаете, о чём я.

Я большой поклонник Вашей работы, Ави. Теперь я могу сказать это лично (улыбается). 

Ави Фридман: Благодарю! 

Диего Рамирес-Лоуверинг: Я думаю, что одна из причин, почему работы Ави были настолько новаторскими в этом отношении, немного похожими на работы Аравены, заключается в том, что они не просто связаны с вопросами доступного строительства и материалов,  с чем мы, конечно же, должны непременно считаться; но и с вопросами финансовых структур и инновационных способов мышления о доме в более широких социальных и экономических рамках. 

Это для начала. Я просто посмотрел на некоторые работы Аравены, например, его проекты поэтапного жилья, которое могут разрастаться со временем.

Ави, то, что Вы сделали, – другой пример того, как можно работать с доступностью за пределами традиционного мышления об очень дешёвом строительстве – исходном условии массового жилья. Поэтому я предполагаю, что существует множество разных способов мышления о доступности,  и строительство – не единственный из них. 

Пауло Карнейро: Прежде всего, благодарю вас всех за то, что вы здесь. Приятно быть среди Диего и Ави, двух выдающихся мыслителей на эту тему. То, что сказал Ави, действительно так. Мы видим, что предметом последней Венецианской биеннале в прошлом году была «социальная архитектура». Я не очень люблю слово «тренд», но в этом случае это, по крайней мере, хороший тренд! Важно говорить о социальном аспекте и передавать эту информацию от нас, архитекторов, людям в целом, которые обычно не очень осведомлены в этих вопросах. Я также согласен с тем, что сказал Диего. Важен не столько физический контекст, сколько социальный и культурный. Необходимо соотносить доступность с людьми, которые собираются эти дома использовать. В противном случае это будет ещё один проект/ концепт архитекторов, оторванный от людей и общества. Так что, да, я совершенно согласен с вами обоими. 

Татьяна Афонина:  Если  мы говорим о социальной архитектуре как о тренде, то почему доступное жильё по-прежнему отделено от других видов жилья? В чём заключаются ограничения превращения доступного в идентифицируемое?   

Ави Фридман: Доступное жильё по определению не служит жильцам. Мы стигматизируем людей на основе их дохода. В целях нашего сегодняшнего разговора мы можем заменить доступное жильё на инновационное. Как только вы измените терминологию, уберёте экономический аспект и введёте инновацию, это станет частью другой парадигмы. Ничем не отличается, например, необходимость создания устойчивых сообществ от учёта солнечной энергии. В настоящее время мы видим доступное жильё как экономический вызов. Но, скажем, в последние несколько лет в разных обществах существуют одинокие люди, которым не нужен большой дом, или люди, которые начинают свой бизнес ради дома. Всем им в дополнение к сокращению расходов на жильё нужно что-то иное. Я думаю, что если бы архитекторы рассмотрели это в качестве вызова инноваций, было бы лучше. 

Диего Рамирес-Лоуверинг: Я попытаюсь начать с определения стигмы. В некотором роде это действительно термин, который используется, в первую очередь, импульсивно. Я полагаю, что, поскольку вы выходите на рынок или в реальный мир, то определения «дешёвый» и «доступный» будут иметь определённые коннотации, которые, на самом деле, не помогают.

Потому что вообще-то работа архитекторов, я бы утверждал, всегда делать вещи доступными (улыбается) для любого клиента. Я полагаю, что разница только в сумме денег, которую они могут потратить на дом, но в этом смысле доступность жилья – это уже политическое условие, а не архитектурное. И опасно их связывать, потому что это всегда рассматривается как проблема второго порядка. Что-то вроде слова «компромисс», в который, я, конечно, не верю. Так что, да, я согласен.

Пауло Карнейро: Интересно.

Во времена моих бабушек и дедушек владение небольшим домом было признаком бедности, но сейчас, разговаривая с друзьями или людьми моего поколения, я понимаю, что растёт популярность крошечных домов и работающего самостроения, вероятно, из-за неустойчивой глобальной экономики. И я также думаю, что то, что Вы, Диего, сказали, очень важно, потому что мы, архитекторы, должны проектировать с ориентацией на доступность, но при этом хорошее качество.  

Конечно, доступность – это одна из основных концепций проектирования, о которой мы не говорим, но обычно думаем. Так что да, я согласен с вами обоими. Вдохновляет сказанное Ави. Мы должны воспринимать этот процесс с различными позитивными возможностями, а не как стигму. 

Татьяна Афонина: Можете ли вы привести пример доступного жилья в ваших странах: Канаде, Австралии и Португалии? Является ли жильё доступным с экономической или архитектурной точки зрения, и как это отражается на качестве?   

Ави Фридман: В скандинавских странах правительство более интервенционистское. Я недавно был в Финляндии и посетил маленький городок Порвоо. Им нужно было построить жильё базовой комплектации, и эта задача была представлена как национальный конкурс. Другими словами, многие страны осознали, что если они будут производить что-то плохое, то обслуживаемое население останется в этом ужасном порочном круге: люди будут постоянно стигматизированы, психологически считая себя принадлежащими к бедным. Государства решили разорвать этот порочный круг посредством предоставления домов, порой, даже более красивых, чем обычные, позволяя людям обрести уверенность в себе и использовать дом как «закладной камень» к покупке нового. Этот принцип должен стать основоположным правилом. Подобный переход всегда сложен, потому что, как ранее упомянул Диего, это культурное изменение, смена привычек. Я считаю, что скандинавские страны рассматривают жильё как средство для размещения людей с низким доходом и остальной части населения на одном уровне. 

Доступное жильё в Порвоо, Финляндия. Фото: Ави Фридман 

Диего Рамирес-Лоуверинг: Да, очень интересный вопрос. С одной стороны, конечно, я думаю, что такие дефиниции существуют. Доступное жильё здесь, в Австралии, например, действительно определяется способностью, основанной на доходе: кто-то тратит до 30% своего заработка, что соотносимо с четвертью низкого дохода населения, а это уже экономическое определение. Жильё, которое всё чаще поставляется, например, в Соединенных Штатах и ​​Канаде, не государственное, а гораздо больше касается субсидирования частного рынка для предоставления доступного жилья, и это очень финансовая игра, в которой мало контроля, и качество, как правило, оставляет желать лучшего. Таким образом, в Австралии это дешёвое жильё находится на окраине, в жилых кварталах пригорода, где есть и другие сложные проблемы – отсутствие услуг. Это жильё, как правило, построено на небольших земельных участках, это отдельно стоящие жилые дома, которые не предлагают инфраструктуры или возможностей для трудоустройства.

Я работал в Юго-Восточной Азии, в частности, в Индонезии, которая в последние годы вводится в оборот, позвольте сказать (смеётся). С одной стороны, мы говорим об определённом уровне качества в Скандинавии (я об этом очень много слышал и из примеров Ави, и других, и, разумеется, они великолепны и стоят того); но это очень маленькие страны первого мира. Если вы подумаете о росте среднего класса в Индонезии, в Индии и в Китае, то все эти массы людей, пробивающиеся и желающие большие дома, хотят иметь то же самое, что есть у людей в странах первого мира.  

Так что, я думаю, возникает очень интересный вопрос: как мы думаем об этих проблемах больше в глобальном смысле, нежели в очень локальном смысле наших городов? Я бы сказал, что доступность в Австралии – действительно проблема, но это даже близко не стоит по сравнению с проблемами Индонезии, или наших южных соседей, или даже Латинской Америки. И, особенно, когда вы встраиваетесь в эти контексты, вы начинаете думать о том, как архитекторы отвечают на подобные вопросы. В работе в трущобах, например, необходимы креативные решения, которые не только архитектурные или формальные, и даже не конструктивные, а затрагивающие экономический и социальный аспекты. И, конечно же, мы можем заниматься архитектурными вопросами, но ошибочно думать, что архитектура может решать проблемы доступности. Я думаю, что работа Ави показала, что представление о зданиях или домах в социальных и экономических рамках определённо улучшит производительность. Но я подчёркиваю, что здания сами по себе не могут решить проблемы доступности. 

Ави Фридман: То, что Вы сказали, очень верно. Трудно ровнять весь мир под одну гребёнку. Доступное жильё будет необходимо для размещения бедных слоев населения на Филиппинах, и, как всегда, это неравнозначно покупке дома в Копенгагене. 

Пауло Карнейро: Абсолютно. В конце концов, существуют уровни вмешательства. Я думаю, здесь, в Европе (с культурными различиями и адаптациями), следуют скандинавской модели. В Португалии в 1970-х и 1980-х годах, после социальной революции, была огромная программа (с различными реализациями) доступного жилья для обездоленных людей и людей из-за рубежа (колонии), и никто не хотел жить в нём опять же из-за стигмы. Но были и очень хорошо спроектированные дома в процессе SAAL (Nuno Portas) и реализованные, например, Алвару Сиза или Соуто де Моура, но даже тогда люди не хотели в них жить. Сегодня же, спустя 40 лет, идёт типичный процесс джентрификации, и в некоторых из этих зданий живут архитекторы, или они используются под архитектурные бюро и дизайн-студии. Я думаю, это ещё один шаг. Как сказали Диего и Ави, это совершенно не та же проблема, что в неформальных поселениях стран Южной Африки, которую мы, как архитекторы, не можем полностью решить, потому что это политические и экономические проблемы, что осложняет ситуацию. Речь идёт не только о дизайне. 

Ави Фридман: Если позволите вставить одно небольшое предложение: пару лет назад я был в Мельбурне, Австралия, и меня очень впечатлило то, какие шаги предпринимает штат Виктория в отношении размещения малоимущих. Я посетил несколько проектов группы MGS и был очень впечатлён типом социального жилья, которое штат Виктория предоставляет населению. У них прекрасный дизайн, и вы можете найти некоторые примеры в моей книге  «Designing Sustainable Communities». Я был приятно удивлён этой инициативой. 

Диего Рамирес-Лоуверинг: Спасибо! Если Вы снова приедете, пожалуйста, напишите мне (улыбается).

Роб МакГуран – адъюнкт-профессор нашего университета, и он проводил очень важную программу доступного жилья, был членом правления жилищного объединения, одной из крупнейших жилищных ассоциаций в Австралии. В их работе интересно то, что они очень хорошо понимают, как можно развивать города или экономические рамки для таких проектов, не отказываясь от качества. Полагаю, он очень хорош в отстаивании доступного жилья и создании некоторых эмпирических данных, подтверждающих его аргументы. Многие из их проектов были переданы в ассоциации с местными советами. Местные власти владеют автопарками, находящимися по всей агломерации, и позволяют зданиям находиться на этой территории, оставаясь государственной собственностью. Это эффективный способ нахождения участка. Я имею в виду: здесь, в Австралии, приобретение земли и цены на неё непомерно высоки – очень и очень дорогая земля. Креативное видение этой проблемы и возможность получения участка – это опять же размышление о предоставлении доступного жилья способом, поддерживаемым пониманием экономических рамок, и просто умный своего рода оппортунистический подход. Но самое главное – всегда отстаивать качество.

Социальное жильё, о котором мы говорим, это не просто доступное жильё, это часто человеческая недееспособность, или, вероятнее всего, социальные вопросы: люди проводят большое количество времени в домах, что делает домашнюю атмосферу значимой. Так что, да, я думаю, что это действительно хороший пример: Виктория и Австралия в целом были в этом плане очень проактивными, очень умными, переходящими от стандартной английской модели общественного жилья и жилищных ассоциаций к более широкому партнёрству с частным сектором и пр. Правительство мыслит в очень любопытных направлениях.

Я всегда ссылаюсь на пример в Вашей стране, Ави, – пример Канадской ипотечной и жилищной кооперации. У них есть стратегии (которые Вы поддерживали или продвигали), представляющие собой наличие второго жилья, которое можно арендовать, разделить и продать; а затем подключить этот дополнительный источник дохода к ипотечным структурам. Это так?  

Ави Фридман: В настоящее время в Канаде происходит нечто интересное. В 1990-е годы правительство страны решило отказаться от «бизнеса» по строительству социального жилья. Они начали давать деньги провинциям, чтобы они решили эту проблему самостоятельно. Правительства в целом признали, что предоставление денег отдельным лицам или муниципалитетам легче, чем строительство домов. Такое положение дел существует и до сих пор. И, к сожалению, ситуация стала настолько серьёзной, что я думаю, мы должны вернуться к старой модели. Государства, по моему мнению, должны быть более интервенционистскими. 

Во многих странах мы видим, как молодые люди, особенно поколение «миллениум», совершенно «вырезаны» из домовладения, нет шанса, что молодой человек на текущую зарплату сможет позволить себе дом в любом из городских центров по всему миру. Вдобавок, если вы возьмёте мировые крупнейшие корпорации по стоимости акций, такие как Google, Facebook, Apple, они все были задуманы молодыми людьми из дома. Предоставление жилья молодым людям необходимо считать инструментом создания достатка. 

Татьяна Афонина: В нашем прогрессивном технологическом мире по-прежнему ли важно применение креативных low-tech решений? Есть ли подобные примеры в вашей работе, и каково их влияние на сообщества?   

Ави Фридман: Архитекторы стремятся связывать высокие технологии с  более дорогими домами. Это общее соглашение: если вы вводите что-то сложное, это будет стоить вам гораздо дороже. Но я считаю, что в low-tech есть и определённая изощрённость. То, что произошло в последние десятилетия, закрывает разрыв между доступностью и экологичностью. Когда вы проектируете с меньшим количеством материалов, вы также потребляете меньше природных ресурсов. Если вы ориентируете дом в правильном направлении, то обеспечиваете пассивное теплопоступление и сохраняете энергию. Так, элементы, которые нам нужно учитывать – это как мы можем проектировать современное инновационное жильё и иметь в виду серию других вопросов, которые вводят устойчивость в добавление дешевизны, меньшего потребления природных ресурсов, производства самоустойчивого дома, настолько гибкого, что людям нет необходимости часто переезжать. Я не считаю low-tech препятствием, или чем-то, тянущим назад. 

Диего Рамирес-Лоуверинг: Это интересно. На мой взгляд, термин high-tech странный, потому что часто трудно определить, какая технология высокого порядка. Можно утверждать, что технология высокого порядка обеспечивается теми решениями, которые будут наиболее оптимальными для разрешения проблемы. И в отношении доступного жилья я бы поспорил с применением термина high-tech в традиционном смысле, в традиционном его понимании, потому что это во многих случаях довольно неуместно. Сейчас я живу в очень насыщенный период времени, снова работая в трущобах Индонезии, где действительно речь идёт о предоставлении очень здравых решений, которые могут быть построены самими сообществами, с самым простым уровнем мастерства. Вы можете найти общий знаменатель и предоставить решения, всё ещё способные быть очень умными, хорошими и полезными для общества. Поэтому, я думаю, это в этом смысле термин нечёткий, потому что вы не можете решить жилищную доступность, и это не проблемы технологий. Строительство и жильё, возможно, имеют самое медленное освоение технологий по сравнению с другими секторами производства, но этот вопрос гораздо шире.   

Ави Фридман: Я хотел бы добавить ещё одну реплику к вопросу о low-tech.  Мне кажется, что успех моей работы состоял в том, что она была тиражируемой. По моему мнению, изощрённость или технология должны сделать строительство жилья масштабным без повторения подобных единиц. И я считаю, что это может быть достигнуто. Это направление, в котором я сейчас работаю. Я пытаюсь использовать компьютерные технологии, чтобы улучшить коммуникацию поставщика и клиента, что означает, что потребитель не заедет в стандартизированную единицу с однотипным фасадом.   

Проект Grow Homes, Ави Фридман

Проект Next Homes, Ави Фридман   

Пауло Карнейро: Это только для нас, в так называемых развитых странах, существуют «низкие технологии», для индонезийцев это просто «правильные технологии», без разделения на низкие и высокие. Как было сказано прежде, это просто самый эффективный способ строительства.

Я просто хочу поделиться мыслью, которая пришла ко мне буквально сейчас. В Португалии (и я полагаю, не только здесь) 40 лет назад люди начали покидать исторический центр, потому что дома были слишком маленькими, без гаража, сделанные из дерева и соломы, из камня. Горожане предпочитали жить за пределами центра, что привело к тому, что интересные здания остались пустыми, заброшенными и руинированными. Сейчас люди заинтересованы в реновации этих исторических домов и районов благодаря Airbnb, здесь это целый феномен. Так, город становится туристическим центром для иностранцев, которые приезжают сюда всего буквально на одну-две недели. Вот, например, сегодня национальный праздник, я тут, в нашей студии, работаю, а на улицах ни одного португальца (улыбается) – только иностранцы. Это напоминает театральный сценарий: всё закрыто – рестораны, кафе, только люди бродят вокруг. Это один из примеров, как паттерны меняются с течением времени, как архитектура может развиваться, сохраняться и со старыми укладами, или может влиять на эти уклады, принципы и социальное поведение. 

Диего Рамирес-Лоуверинг: Я думаю, поднимается интересный вопрос об отношениях архитектуры с высокими технологиями или о том, что мы традиционно понимаем под высокими технологиями. Это связано с технологическим решением работать с материалами, строительством, системами, которые каким-то образом облегчаются новыми разработками. Как вы видите сейчас: дома, напечатанные в Китае за один день, и так далее. В конечном итоге мне кажется, что интереснее и уместнее говорить о том, что сказали Ави и Пауло, о технологии, которая позволяет нам относиться к жилью или к доступу немного по-иному. Пример Airbnb, на мой взгляд, действительно хорош. В любой момент времени в американских городах может существовать от 10% полностью пустующих домов, и это лишь задача управления программным обеспечением, которое упорядочивает срок пользования, создаёт связь между ПО и жилищным рынком города. Я думаю, что это даёт очень и очень перспективные возможности для будущего, а также новые способы мышления о том, как мы относимся к жилью. И, как хорошо сказал Ави (и мне жаль, если я неправильно Вас процитирую), о необходимости адаптируемого жилья, и я говорил о гибком доме, который может меняться по мере изменения потребностей домовладельцев, но если вы подумаете таким образом о городе, например, как более эффективно связать домовладельцев с «фондом». Я просто немного задумываюсь, выходя за рамки, о том, как мы можем концептуализировать будущее доступности, отходя от более дешёвой конструкции или более эффективной оптимизации предоставления жилья. 

Пауло Карнейро: Диего, Вы не могли бы развить немного последнюю идею? Вы очень интересно сказали о выходе за пределы доступности, но я не совсем понял, что Вы имели в виду, хотелось бы узнать больше. 

Диего Рамирес-Лоуверинг: В течение некоторого времени мы разрабатываем подобный проект здесь, в Мельбурне. Это небольшой проект в нашей школе, который заключается в создании онлайн-платформы, соединяющей свободные здания с людьми, нуждающимися в размещении. У Мельбурна очень странное обстоятельство: очень много инвесторов, много жилых единиц, выкупленных ими, но сами они, возможно, даже не живут в Австралии (они чаще из Сингапура, Китая). Они зачастую снимают через Airbnb, и город, и большая часть внутренних районов имеют очень высокий процент пустующих площадей. В любое время у нас в городе 20% пустых домов, и мы задумались над этим. Я полагаю, что онлайн-платформа, соединяющая людей, которым нужно краткосрочное или долгосрочное размещение, со свободным фондом, в данном случае – с внутренним городом, может рассматриваться как способ управления доступностью. Потому что во многих отношениях, когда эти дома свободны, нет возврата, и есть огромный спрос на собственность, с другой стороны, людям очень сложно получить доступ к этим вакантными объектами недвижимости. Просто размышление о платформах, подобных Airbnb, может быть в каком-то смысле целесообразным.   

Таким образом, доступность на самом деле не связана со строительством, это действительно не является лишь эффективным высоко- или низко-технологичным строительством, это больше эффективная связь, спрос и предложение.   

Ави Фридман: Ранее сказанное о жилье как продолжающейся динамической величине – очень важная часть того, как люди видят свою жизнь и насколько счастливы они будут в жилищных условиях. Создание среды, создание домов позволяет людям постоянно менять их жилищные условия согласно изменению их семейного положения, на мой взгляд, это часть холистического подхода по проектированию хорошей среды. К городам тоже нужно относиться как к живым организмам, которые позволяют людям изменять их места жительства согласно всем текущим условиям. На мой взгляд, лучшие города в мире – это те, которые способны постоянно развиваться, менять и чередовать свои функции в соответствии с новыми реалиями. 

Диего Рамирес-Лоуверинг: Я предполагаю, что это понятие гибкости или приспособляемости, которое, по-видимому, имеет здесь ключевое значение, но понимание гибкости или адаптивности за пределами дома или города. 

Татьяна Афонина: Как культурные ценности сообществ посредством традиционных техник обогащают архитектуру? И наоборот, что может предложить и улучшить архитектура в сообществах? 

Ави Фридман: Ранее Диего сослался на Юго-Восточную Азию, которую определённо нельзя сравнивать со Скандинавией. Это две разные культуры: одна – холодная, а другая – тёплая, где жизнь за пределами дома – привычка и неотъемлемая часть. Успех жилья зависит от того, как отдельные единицы превращаются в сообщество. Как люди будут жить в них, относится друг к другу – мы должны внести эти черты в наш дизайн сообщества, который включает и открытые площадки, где дети будут играть, дорожки, где пожилые люди будут гулять, места для возделывания с/х культур, а также социальные пространства для собраний и встреч. 

Диего Рамирес-Лоуверинг: Я думаю, это абсолютно правильно. Я полагаю, речь идёт о ремеслах? Я не уверен, имели ли Вы в виду, Татьяна, способность культур быть вовлечёнными в производство жилья? 

Татьяна Афонина: Да, и это в том числе. 

Диего Рамирес-Лоуверинг: Хорошо. Итак, снова любопытный вопрос о материалах и технологиях. Ави, Аравена и многие архитектурные журналы популяризируют способ мышления о жилье как инфраструктуре для домовладения и постепенного развития в разных видах, персонализации, внесения изменений, если необходимо, опуская некоторые традиционные понятия авторства во время разработки. Дизайн для перемен. Я был вовлечён в практически самый дешёвый вид строительства жилья в Юго-Восточной Азии, наиболее доступный, если позволите, и здесь речь идёт о развитии рамок и усилении общества для того, чтобы позволить ему со временем развиваться, также обеспечивая наиболее базовую инфраструктуру, которая может соединять мир подобно возможностям или «трамплинам». Это, я думаю, довольно интересный сдвиг, может это даже цикличность, возвращение в 60-70е, что тоже любопытно. Расширение прав и возможностей общин, расширение возможностей культур для того, чтобы они действительно были активными участниками их построенной среды, а не только пассивными потребителями. 

Пауло Карнейро: То, что Вы говорите, любопытно. Я могу привести пример некоторых сообществ. Я работал в Африке, в Мозамбике, некоторые люди любят современные модели, и большинство из них стыдятся своих культурных ценностей, которые, на мой взгляд, например, кажутся очень богатыми. Но многие люди, как сказал Ави, очень стигматизированы, они отрицают дома, построенные из бамбука, потому что это репрезентирует бедность, и они стремятся «иметь современный дом», что выходит далеко за пределы комфорта и безопасности. Пересечение этих смыслов и осей очень занимательно. Мне кажется, сейчас самое интересное время, потому что мы имеем доступ ко всей информации о том, что происходит в разных странах. 

Диего Рамирес-Лоуверинг: Я полностью согласен. Когда я был в этих сообществах трущоб Макассара, Индонезии и Сува, Фиджи, всё, что они хотят, – это четырёхэтажный особняк, конечно же, с плоскоэкранным телевизором и гаражом на два автомобиля. Я думаю, что я остановился на проблеме роста среднего класса не случайно – это действительно большой вызов для глобальной урбанистической ситуации в Китае, Индии, Индонезии – очень больших странах. В конечном счёте, реальность такова, что в данном случае «донорские агентства» способны лишь немного финансировать инфраструктуру. И на самом деле, часто отходя от индивидуального домохозяйства к общественной инфраструктуре, крупные кредитные банки и части правительства, такие как Всемирный банк или Банк развития Азии, очень нервничают из-за предоставления индивидуальному домохозяйству какой-либо выгоды; им гораздо удобнее поставлять инфраструктуру сообщества как таковую. Итак, понятие (я тут очень долго объясняю) дома каким-то образом связано с большей частью сообщества, нежели с единоличным жилищем. Возможно, возвращаясь к тому, что Ави говорил об открытых пространствах: места общего пользования гораздо важнее, чем постоянное размышление о жилье в качестве актива.  Но, тем не менее, я считаю, что, безусловно, интересно рассмотреть архитектуру, которая в очень широком смысле отходит от индивидуальной пользы к общественной. 

Пауло Карнейро: Но как мы можем объединить? Поскольку мы говорим о самых разных реалиях, например, в Индонезии или Дании, – это очень разные страны, культуры, и даже с глобализацией, у них есть много различных аспектов, с которыми нужно работать. Как мы можем связать эти вещи: местные аспекты, особенности и глобальные проблемы? Быть гибким, как Вы и Ави говорили раньше? Я думаю, что многие организационные аспекты выходят за рамки архитектуры. 

Ави Фридман: Многие планировщики и архитекторы привносят в процесс дизайна сообществ другие черты, которые долгое время были частью сообществ, но ныне забыты. Сообщества пользуются преимуществами экономии за счёт совместного использования. Я недавно посетил 45 мест по всему миру и написал о них в своей книге «Designing Sustainable Communities». Многие из общин признали, что им необходимо создавать места для активной жизни, детские площадки. Во многих сообществах люди покупают электромобили, которыми каждый может свободно пользоваться. Многие общины вводят все виды общих домов, где люди могут собираться вместе, готовить и т. д. 

P.S. С книгами Ави Фридмана можно ознакомиться по ссылке

Читайте также:

Устойчивость: настоящее и будущее (архитектура и города)

Городские акции: материал и регенерация

Строительство с учётом климата и ландшафта

(РЕ): рециклирование, реабилитация, реконверсия, реадаптация

Интеграция женщин и групп населения в строительство и архитектуру 

Текст: Виана де Баррос Татьяна

Комментарии

Оставить комментарий:

Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи.

Другие интервью

© 2010—2020 Berlogos.ru. Все права защищены Правовая информация Яндекс.Метрика design Создание сайта