Как появилась концепция екатеринбургского метрополитена

• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 

Артур и Спартак Зиганшины, авторы концепции и проекта

Оформление метрополитена в СССР было делом государственной важности: наряду с приемом и распределением пассажиропотоков каждая станция была носителем господствующей идеологии. На строительство подземки не жалели ни сил, ни средств. 1 декабря в Екатеринбурге будут открыты станции «Чкаловская» и «Ботаническая». В преддверии долгожданного события мы решили узнать, как формировался образ метро? На вопросы редакции ответили Спартак Зиганшин – автор концепций станций «Проспект космонавтов», «Уралмаш», «Уральская», «Геологическая» и Артур Зиганшин, разработавший проекты архитектурного оформления интерьеров «Чкаловской» и «Ботанической».

ВОПРОС: Спартак Узбекович, как формировался образ екатеринбургского метрополитена? Все ли идеи удалось воплотить?

Спартак Зиганшин: Каждая станция метрополитена – плод труда большого авторского коллектива. Косвенное влияние на выбор образного решения станций оказывало место расположения.
В дизайне «Проспекта космонавтов» мы обратились к идее лидерства СССР в освоении Космоса. В то же время хотелось привнести в оформление свое понимание темы: для большинства людей Космос остается чем-то таинственным и непостижимым, знакомым лишь по снимкам и фильмам. Так возник образ звездного неба, темного, с пульсирующими цветовыми и световыми акцентами. Попадая на платформу, человек «оказывается» в космическом пространстве. Черный мрамор со светлыми прожилками, Першинского месторождения, идеально подошел для создания такой иллюзии. Декоративными элементами из металла мы обозначили присутствие в этом пространстве человека и, в то же время, напомнили о металлургическом и машиностроительном производстве – славе и гордости Урала. Все элементы из металла по нашим чертежам выполнил завод-шеф станции – Уралэлектротяжмаш.
Поднявшись по лестнице в вестибюль, пассажир «возвращается на Землю». Здесь его приветствует космонавт – рельефная композиция, созданная художником Борисом Клочковым, автором всех мозаик и барельефов, украшающих станцию.

ВОПРОС: Оформление станции «Проспект космонавтов» очень яркое, образное. «Уралмаш» в этом отношении очевидно проигрывает…

Спартак Зиганшин: Да, эта станция выглядит менее эффектно, но в ее решении отражен образ завода. «Уралмаш» – флагман отечественного машиностроения. Пространство платформенного зала позволило использовать минимум выразительных средств. Нарезанные под углом в 45º кессоны создают образ резьбы гигантского механизма. Таким решением мы еще и визуально приподняли потолок – это станция мелкого заложения с довольно скромной высотой.
Для стен удалось подобрать красивый, похожий на яшму, Нижне-тагильский мрамор. К сожалению, выход облицовочной плиты из блоков был очень маленьким, материала хватило только на отделку станций «Уралмаш» и «Уральской». Барельефы на торцевых стенах, посвященные труженикам Уралмаша, создал замечательный скульптор Егоров Владимир Егорович, а буквы в слове «Уралмаш» вычертил Вячеслав Бутусов.

ВОПРОС: Следующей вашей станцией была Уральская. Как складывался ее облик?

Спартак Зиганшин: В первую очередь мы исходили из конструктива: это трехпролетная станция с мощными пилонами, поддерживающими свод. Необходимо было создать образную интерпретацию этого решения. Так родилась тема старого уральского завода. В оформлении хотелось подчеркнуть надежность, основательность. Массивные опоры в сочетании с мощными коваными люстрами (разработка Виктора Кощеева, реализация – завод «Три тройки»), как мне кажется, создают такое ощущение.
Возвращаясь к вопросу, все ли идеи удалось воплотить, отвечу – к сожалению, нет. Мне очень хотелось украсить станцию скульптурой Татищева, эскиз которой был предложен В.Е. Егоровым. «Уральская» – ворота города, и появление такой работы было бы там уместно. Но после смерти художника возникла неразбериха с наследованием авторских прав, и проект не состоялся.

ВОПРОС: Светильникам на «Уральской» не откажешь в образности, индивидуальности. Но они очень давящие. Это «случайный», или предусмотренный дизайн-проектом эффект?

Спартак Зиганшин: Мы прогнозировали такой эффект на этапе разработки проекта. Не думаю, что в случае с метро надо стремиться нейтрализовать ощущение того, что человек находится под землей. К тому же, это транспортное сооружение, а не хрустальный дворец, и было бы неправильно превращать его в нечто легкое и изящное.

ВОПРОС: В оформлении «Геологический» вы обратились к теме камня, но обошлись без многоцветия. Почему предпочтение было отдано такому сдержанному колориту?

Спартак Зиганшин: Урал богат минералами, но разведанных, а главное эксплуатируемых месторождений не так много. Годы неправильной эксплуатации привели к тому, что значительная часть выработок сегодня пребывает в плачевном состоянии. В нашем распоряжении был только черный и темно-серый камень с прожилками. Чтобы привнести цвет и показать красоту уральского камня, мы декорировали стены флорентийскими мозаиками, имитирующими срез земной коры. Мозаики были выполнены на заводе «Уральские самоцветы» за несколько лет до завершения строительства станции и до кризиса. Сложись ситуация иначе, «Геологическая» осталась бы без панно – вскоре финансирование сократилось, и подобное художественное «излишество» вряд ли удалось бы осуществить.

ВОПРОС: Концепции «Чкаловской» и «Ботанической» были разработаны молодым поколением архитекторов. Эти станции будут выдержаны в эстетике, близкой уже существующим?

Артур Зиганшин: Станции екатеринбургского метро выдержаны в едином стилевом решении, и мы логично его поддержали.
«Чкаловская» посвящена беспосадочному перелету Валерия Чкалова и его команды в США через Северный полюс. Авиационная тема определила обращение к аэродинамическим формам, серо-стальной цветовой гамме, алюминию и нержавеющей стали в отделке. Потолок станции напоминает крыло самолета, а путевые стены стилизованы под обшивку фюзеляжа с иллюминаторами и приборной панелью в торцевой части. Вмонтированные в пол, зажигающиеся при приближении поезда светильники напоминают предупредительные огни на взлетно-посадочной полосе.
Идея оформления «Ботанической» родилась из названия. Это станция колонного типа, мелкого заложения. Основу образа составляет потолок, который мы стремились превратить в живую растительную структуру. Идея сот возникла позднее, в базовом варианте  речь шла о растительной клетке и зеленом цвете потолка.
Ячеистая структура потолка была создана из алюминиевых листов медово-золотистого цвета. Мы поддержали этот рисунок фактурой стен: каменные плиты лежат в разных плоскостях (перепад уровней составляет 2 см). В облицовке стен мы рассчитывали использовать Саяногорский мрамор. Но камень, который нам предложил поставщик, радикально отличался от согласованного образца: контрастный, беспокойный по рисунку он совершенно не подходил для применения в массе.

Спартак Зиганшин: Сроки поджимали, и мы перешли с уральского камня на китайский гранит. Материал доставили быстро, и, как ни парадоксально, его стоимость с транспортировкой и уплатой таможенной пошлины была сопоставима с ценой местного камня. Сегодня работы по облицовке стен подходят к завершению.

ВОПРОС: В большинстве городов мира станции метро – это голые стены из бетона. Не стоит ли и нам пожертвовать эстетикой ради сокращения расходов и сроков строительства?

Спартак Зиганшин: Моя позиция такова: облик метро должен отвечать определенным эстетическим требованиям, поскольку здесь ежедневно бывают тысячи людей. Можно позавидовать Стокгольму, где строители пошли на определенные затраты, закрепили скальные породы сводов и получили в итоге уникальные интерьеры станций.

Артур Зиганшин: Любое метро, возводимое в России, продолжает традицию московского, хотя сегодня никто не пытается делать станции подобием дворцов. Характер отделки в первую очередь соответствует требованиям эксплуатации и во многом определяется условиями финансирования строительства. В этих условиях мы отказываемся от флорентийских мозаик, скульптуры, но не от образности. Так сложилось исторически: метро в России – не только транспортный объект, но и объект культуры.

ВОПРОС: Применение дорогих отделок – тоже дань традиции, или необходимость?

Артур Зиганшин: При оформлении метрополитена мы ограничены в выборе материалов. Прочность, негорючесть, удобство в уборке – вот основные требования, которые к ним предъявляются. Дерево, гипсы, полимеры им не соответствуют. То есть, нам остается работать в основном  с камнем и металлом.

Спартак Зиганшин: Расходы на отделку составляют около 1% бюджета станций. Львиная доля вложений приходится на прокладку тоннелей, строительство и монтаж множества инженерных систем. Опыт показывает, что традиционные материалы долговечнее и надежнее современных и позволяют осуществлять долговременную эксплуатацию в  сложных гидрогеологических условиях. Так что в случае с метро применение проверенных материалов целесообразно и оправданно – это не только эстетика, но и функциональность.