Интернет-журнал о дизайне и архитектуре
9 декабря 2016 г.

Архитектура спокойствия Луиса Баррагана

Луис Барраган (1902-1988) – влиятельнейший мексиканский архитекторХХ века, второй лауреат Притцкеровской премии (1980). Его работы можно отнести к сюрреализму, минимализму и постмодернизму. Портал BERLOGOS публикует избранные выдержки из его интервью и речей, посвящённые искусству, творческим принципам, лошадям, садами миру архитектуры в целом.

ИСКУССТВО

Искусство создано анонимным для анонимного.

Я верю, что любое произведение искусства достигает совершенства, если передаёт ощущение тишины, радости и спокойствия.

Искусство видеть. Крайне важно, чтобы архитектор умел видеть, то есть умел смотреть таким образом, чтобы рациональный анализ не подавлял его взгляд.

Архитектура – это искусство, когда человек сознательно или бессознательно создаёт эстетические эмоции в атмосфере, такую среду, которая ведёт к благополучию, в том числе духовному процветанию.

Архитектура является убежищем, эмоциональной составляющей моего сердца.

Конюшни Сан-Кристобаль 

ПРИНЦИПЫ

Любое произведение архитектуры, которое не выражает спокойствия, – ошибка.

Красота, Вдохновение, Магия, Очарование, Обаяние, а также Ясность, Спокойствие, Интимность и Изумление… Они всегда были моими путеводными звёздами.

Не спрашивайте меня насчёт того или иного объекта. Смотрите не на то, что я делаю, а увидьте то, что я видел.

Красота – это оракул, который разговаривает со всеми. Жизнь, лишённая красоты, не может называться человеческой. Любое произведение искусства, которое не выражает красоту, не достойно считаться таковым.

Дом-студия Луиса Баррагана

Человек может найти себя только в уединении. Одиночество – хорошая компания, и моя архитектура – не для тех, кто боится или избегает его.

Я приверженец сюрреализма. Я всегда встаю на сторону людей с богатым воображением.

Джорджо де Кирико – волшебник, которым я всегда восхищаюсь. Глядя на его картины, я говорю себе: «Это то, что я могу сделать в архитектуре…»

Внутренний двор дома – неотъемлемый акцент в моём творчестве.

Фонтан даёт нам умиротворение, наслаждение и тихое спокойствие.

Водопад в конюшнях Сан-Кристобаль

Ничто не может отвлечь меня от размышлений о лошадях.

Моё наследие – мои мечты и воспоминания. Моя архитектура – моя автобиография.

РАБОТА

Я работаю с цветом, но я не думаю о нём в процессе рисования. Обычно я определяюсь с цветом, когда пространство уже сформировано. Затем я постоянно посещаю место строительства в разное время суток, чтобы «представить цвет», найти самый достойный.

Начало работы над проектом происходит без прикосновения к карандашу, без рисования. Я сижу и стараюсь представить самые дикие вещи… После появления идей я даю им несколько дней, чтобы они осели в моей голове. Затем я возвращаюсь к ним и начинаю делать небольшие эскизы в перспективе. Обычно я рисую в записной книжке, а не на планшете или чертёжной доске. После этого я отдаю наброски своему чертёжнику, и мы начинаем работать над поэтажными планами и фасадами. Также мы почти всегда разрабатываем картонные модели, которые позволяют нам привнести последующие изменения.

Цвет служит дополнением к архитектуре. Он позволяет увеличить или уменьшить пространство. Кроме того, цвет делает то магическое прикосновение, в котором так нуждается данное место.

Дом Жиларди

ВЛИЯНИЕ

Уроки, извлечённые из непритязательной архитектуры наших мексиканских провинциальных городов, были моим постоянным источником вдохновения. Белоснежные стены, уединённые патио и фруктовые сады, красочные фасады, популярные фестивали и клоуны, неуловимый звук фонтанов, скромная простота сокало (мекс.Zócalo – главная площадь) в окружении теней…

Я рос под влиянием только великих и благородных традиций здесь, в Мексике. Эта традиция универсальная и интернациональная.

Ле Корбюзье – человек эпохи, я уважаю его чувство гениальности и изобретательности, но я никогда не отменял значимость стены. Нет! Стена очень важна – куда более значима, чем окна.

Ле Корбюзье сильно повлиял на мои взгляды – своими работами и идеями, которые он продвигал в архитектуре. Я посетил его ателье в Париже, когда учился во Франции в 1930 году.

Мне очень нравится Алвар Аалто – он очень, очень свободный мастер, который делает то, что хочет; он не академичен, поскольку имеет дело с народной, национальной финской традицией.

ГОРОДА

Большие города мне не очень интересны. Там очень много людей. К примеру, Мехико – самый худший и уродливый мегаполис.

САДЫ

Архитекторы должны проектировать сады, которые будут использоваться так же, как дома, которые они строят; они должны развивать чувство красоты и вкуса, пробуждать интерес к изобразительному искусству и другим духовным ценностям.

Идеальный сад, независимо от его размера, заключает в себе целую вселенную.

Как писал [художник и садовник] Фердинанд Бак, душа сада является самой большой суммой спокойствия в распоряжении человека.

Арабские сады – моя главная фантазия.

Столовая с видом на сад в доме-студии Баррагана

РЕЛИГИОЗНОСТЬ

Будучи благочестивым католиком, я посещал заброшенные монастыри, унаследованные Мексикой от наших колониальных предков. Я всегда поражался мирному благополучию этих безлюдных монастырей и монументальных, пустых двориков. Я искренне старался, чтобы эти же чувства вызывали мои постройки.

Невозможно понять искусство без принятия религиозной духовности и мифических корней, которые ведут нас к первопричине бытия художественного явления. Без первого или второго не было бы ни египетских пирамид, ни древней Мексики. Существовали бы греческие храмы и готические соборы?

ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО…

Луис Барраган употреблял одноцветные продукты, соответствуя истине «мы то, что мы едим». Мексиканский архитектор часто заказывал полностью розовые блюда, например, дольки арбуза, политые хересом.

Текст: Кузнецов Павел

Комментарии

Оставить комментарий:

Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи.

Другие интервью

© 2010—2020 Berlogos.ru. Все права защищены Правовая информация Яндекс.Метрика design Создание сайта