Интернет-журнал о дизайне и архитектуре
11 сентября 2015 г.

Заброшенный Петербург

Самое время совершить небольшое путешествие в прошлое. Для начала заглянем в один дом культуры – здание, которое имеет братьев-близнецов во многих крупных городах нашей страны: всех их объединяет торжественный и «серпасто-молоткастый» сталинский ампир.
 
 
– Это ДК одного из крупных заводов в промышленной зоне Петербурга. Насколько мне известно, здание было закрыто после пожара по причине несоответствия нормам пожарной безопасности, – рассказывает Андрей. С архитектурной точки зрения оно интересно тем, что его интерьеры – это яркий образец сталинского ампира, но при этом фасады решены в духе позднего конструктивизма. ДК пустует уже около 10 лет, но тщательно охраняется.
 
 
– Много ли вам доводилось видеть подобных заброшенных ДК и других объектов в стиле сталинский ампир в Санкт-Петербурге и других городах?
 
– Таких эффектных, как этот, – пожалуй, нет. Но, конечно же, в связи с разрушением отечественной промышленности многие ДК, существовавшие при заводах, либо деградировали до уровня мебельных магазинов, либо, действительно, стали заброшенными.
 
 
 
– Как вы думаете, чистота стиля сохраняется больше в абандоне или в тех помещениях, что используются до сих пор?
 
– Сложно сказать. Понятно, что брошенные здания постепенно ветшают, и, в принципе, там перестает сохраняться не только «чистота стиля», но и капитальные стены, хотя, конечно, заброшенность препятствует ремонтам и иным действиям, вредящим авторскому стилистическому решению. Но, с другой стороны, если ДК или любое другое здание является объектом культурного наследия с соответствующими предметами охраны, то какие-либо перестройки невозможны без согласования с надзорным госорганом.
 
Следующее место, куда бы мне хотелось вас пригласить, – это особняк Бракгаузен в стиле эклектики. Судьба его непроста: за время своего существования оно сменило множество хозяев и претерпело не одну переделку.
 
  
 
– Как много, по вашему мнению, осталось от задумок архитекторов, строящих здание в начале XVIII века и реконструирующих в XIX-м, после того как в здании размещались настолько разномастные заведения: школа подводного плавания, банк и, самое главное, отдел милиции?
 
– Безусловно, с точки зрения декоративного убранства интерьеров осталось совсем немного. Мы можем видеть остатки лепнины на потолках и стенах, а также старинные залы, сохранившиеся со стороны фасада, историческую лестницу. Видимых следов пребывания в особняке школы подводного плавания и отделения милиции обнаружить не удалось, а вот банк оставил после себя массивные металлические ставни на окнах первого этажа, а также полностью обшитую металлом комнату-сейф за крепкой металлической дверью.
 
 
 
– В Екатеринбурге уже несколько старинных «бесхозных» зданий в центре города снесли под покровом ночи, чтобы освободившуюся территорию использовать для коммерческой застройки. Известны ли вам подобные варварские «разборки со зданиями» в Петербурге и как вы думаете, не может ли этот особняк постигнуть такая же судьба?
 
– В Петербурге незаконным образом был снесен так называемый «Дом Рогова», что впоследствии повлекло за собой многолетние тяжбы. Может быть, это единственный вопиющий случай. Честно говоря, я не занимаюсь градозащитной деятельностью и не слежу за такими эпизодами, поэтому мне достаточно сложно говорить об этой ситуации. В любом случае, градозащитное движение в Санкт-Петербурге очень активно и все действия, спорные с точки зрения сохранения исторического облика нашего города, обязательно получают огласку и не проходят незамеченными.
 
Здание, в которое мы перейдем сейчас, вряд ли кого-то оставит равнодушным – это лютеранская церковь святой Анны. Пожалуй, если, упоминая особняк Бракгаузен, можно говорить о непростой судьбе, то в случае с этой кирхой подойдет определение «судьба мученика». История ее длинна и достойна отдельного рассказа, сейчас же попытаюсь уместить ее в пару слов: построенная в XVIII-м веке роскошная церковь с приходом большевиков была закрыта, и в ее помещениях работал кинотеатр «Спартак». Затем параллельно с кинотеатром там размещался ночной клуб, а в начале двухтысячных, когда было решено вернуть кирху лютеранам, здание вспыхнуло и практически полностью выгорело. Сейчас приход собирает деньги на восстановление.
 
 
– Андрей, как, на ваш взгляд, архитекторы «вписывали» кинотеатр в здание церкви?
 
– Вписывали достаточно стандартно: главный зал, где совершались лютеранские богослужения, был очищен от каких-либо предметов культа, там появились сцена и экран, на полу были поставлены ряды из сотен кресел для зрителей, а в примыкающих помещениях была сооружена кинобудка.
 
 
– Можно ли говорить о том, что пожар очистил здание от всего наносного и теперь это «голая архитектура» кирхи, канва, по которой еще не поздно восстановить первоначальный облик?
 
– Пожар очистил здание не только от «наносного», но, вероятно, и от «основного», ведь оно несколько лет простояло без крыши, что крайне негативно сказалось на его сохранности, иными словами вода практически добила то, до чего не смог добраться огонь. Конечно же, сейчас кирха подведена под крышу, выполнены работы по гидроизоляции фундамента, есть сухой подвал, да и фасады отреставрированы, но внутри все это сильно напоминает античные руины. В этом можно увидеть злую иронию судьбы: именно античными руинами вдохновлялся архитектор Юрий Фельтен, построивший здание в стилистике классицизма.
 
 
 Напоследок приглашаю вас заглянуть в Нижний Николаевский створный маяк в Кронштадте. По рассказам Андрея Стрельникова, это первый цельнометаллический маяк отечественного производства – конструкция была разработана на заводе Сан-Галли в Петербурге. Этот маяк не действует уже целый век.
 
 
 – Стиль, в котором построен маяк, – это конструктивизм по сути (поскольку конструкция определяет форму), но не по времени: когда он возводился, этот стиль еще не сформировался. Как вы думаете, в каком стиле сделан маяк?
 
– Хороший вопрос. На самом деле очень редкие маяки имеют ярко выраженную стилистику. Скорее, на фасадах или внутренних конструкциях могут быть использованы какие-то элементы того или иного направления в архитектуре. Вообще, условия работы маяка и его экипажа диктуют максимальную функциональность всего сооружения, ведь огонь должен гореть в любых условиях, это вопрос жизни и смерти для проходящих мимо кораблей. Подобный «маячному» рационализм можно встретить в промышленной архитектуре второй половины XIX столетия, для которой характерно активное использование металлических конструкций, в том числе и несущих.
 
 
– Вас этот маяк очень впечатлил. Что именно в нем поражает?
 
– Очень интересно решение металлической лестницы, находящейся внутри корпуса маяка. Лестница встроена в ажурный каркас, который и является главным, несущим элементом всей конструкции башни. Этот каркас с внешней стороны обшит металлическими листами, которые и составляют корпус маяка. Все соединения – на заклепках. Сама маячная башня с лестницей, ведущей наверх, к фонарю, стоит на массивном гранитном основании из крупных блоков.
 
 
 Этот маяк расположен на отмели рядом с фортом «Кроншлот» недалеко от Санкт-Петербурга: отмель существенно облегчила непростую задачу его строительства. Маяк был створным – то есть его огонь и огонь стоявшего сзади маяка визуально совмещались на одной линии, и курс прокладывался относительно нее. Оба маяка всегда работали в паре.
 
– Почему же сейчас он заброшен?
– Маяк был оставлен, потому что он был слишком низкий, и его огонь не был виден многим кораблям, проходившим по фарватеру. Был построен другой маяк, более высокий, который действует до сих пор.
 
Интервью с Андреем Стрельниковым об абандоне можно прочитать здесь. 

Текст: Борисевич Полина

Комментарии

Оставить комментарий:

Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи.

Другие статьи

20 декабря 2019 г.
2 августа 2019 г.
8 апреля 2019 г.
1 февраля 2019 г.
17 января 2019 г.
© 2010—2020 Berlogos.ru. Все права защищены Правовая информация Яндекс.Метрика design Создание сайта