Полёт Мельникова за Архитектурой

Авангардист Константин Мельников ещё в 1930-е годы получил мировое признание как великий русский архитектор современности. Он мыслил и проектировал без оглядки на архитектурные традиции и убеждения советского государства. Мельников был принципиальным противником любых графических ухищрений, направленных на создание чисто зрительной выразительности проекта. Планы своих зданий он не обрисовывал на бумаге, а обдумывал в голове.

Дом культуры им. И.В.Русакова

Свои размышления о творчестве и профессии Константин Мельников выразил во многочисленных статьях и выступлениях. BERLOGOS выбрал из них выдержки, которые могут заставить современных архитекторов задуматься о смысле своей деятельности.

Утверждаю АРХИТЕКТУРУ, т. е. нечто, рождённое моим счастьем, преобразующим давящую тяжесть, − в игру мускулов, громоздкость − в пышное благоухание, людские привычки − в стадию первичных идей, и самую логику − в пластическое лицезрение. Убеждён, что глубина архитектурного произведения –  в идее проекта, составленного НА ГРАНИ ВОЗМОЖНОГО.

Гараж Госплана

Архитектуру не делают, за Архитектурой летают − чудом, без ракет, ввысь без потолка. За такие полёты меня не раз наказывали, а теперь толпами наезжают к нам в круглый дом, на Криво-Арбатский, 10, искать талисман. (Имеется в виду дом Мельникова, построенный в 1927-1929 гг. – Прим. ред.)

Мы должны, прежде чем начать что-либо строить, найти сначала в себе самих такие глаза-очи, которые увидели бы будущее, хотя бы на ближайшее десятилетие. Наша прямая обязанность − быть первыми в ответе перед триумфом техники и не ошибиться на миллиарды, что будет чудовищно преступно. Построить вновь город − легче и строителям, и государственному бюджету. Но город с тысячелетней исторической его жизнью, да ещё такой город, как Москва − столица нашей Руси, полная сказочных загадок её культурных ценностей... Если мы будем продолжать строить в Москве архитектуру типа Сити, мы не увеличим сокровищницу искусства, но скомпрометируем себя перед поколениями, а главное, снизим имеющуюся ещё сегодня веру в наши силы, в новаторские дерзания.

Клуб Дорхимзавода на Бережковской набережной

Великую среди Искусств Архитектуру сопровождают страницы сомнений в Её существовании и, что ещё удивительнее, вместо наслаждения Её называют удобством.

Клуб «Каучук» в Хамовниках

Я никогда не мог проектировать такое, что наводило бы скуку. А неинтересным и скучным мне казалось всё то, что напоминало виденное.

Павильон СССР

Классика и модерн − две архитектурные клячи.

Творчество там, где можно сказать − ЭТО МОЁ.

Здание конторы Ново-Сухаревского рынка

Меня обвиняют в оригинальничаньи, в фантастике, в утопичности моих проектов. Между тем фантаст Мельников построил десятки реально стоящих сооружений.

Дворец культуры им. И. В. Русакова

Павильон «Махорка» на Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке

Каждый раз, когда мне поручали работу, по счёту, скажем, 20-ю или 30-ю, всё равно я стоял перед ней, как перед новой, начинал всё сначала, из страшно далёкого, на глаза наезжала повязка, как в жмурках, − трудно угадать: где появится Жар-птица Ивана-царевича. Ты целиком принадлежишь самому себе, своему состоянию, своей природе − и только в ней одной видишь опору живых дел.

Бахметьевский гараж

О своих проектах я не писал бы ни строчки, если бы их превратили в Здания.

Свои формы я начал строить тогда, когда не из чего было строить, да и не на что было строить, и теперь всех поражает секрет, что напряжение в скудости гораздо богаче обилия средств, которые сейчас в руках архитекторов.

Гараж Интуриста на Сущевском валу

Одно из самых сильных измерений архитектуры – диагональ.

Лучшими моими инструментами были симметрия вне симметрии, беспредельная упругость диагонали, полноценная худоба треугольника и невесомая тяжесть консоли.        

Во время обдумывания проекта мысли носятся в беспрерывных поисках решения. Многое приходится по нескольку раз заново передумывать, отталкиваясь от полярно противоположных возможностей. В процессе своей работы я лично не пользуюсь рисунками и увражами. Я не только не чувствую в этом потребности, но прямо считаю это излишним и даже вредным. Даже мой рисунок мешает свободному маневрированию мыслей, навязывая графически реализованное решение. В особенности мне мешают рисунки в первоначальной стадии работы над проектом. Иное дело всякие чисто технические, а не композиционные наброски. Те и полезны, и необходимы в работе архитектора. 

Клуб Буревестник в Сокольниках

Наиболее мучительная стадия творческого процесса — представить себе будущее сооружения в натуре, решить, не нуждается ли оно в каких-либо изменениях или доделках? Сколь идеально бы ни был исполнен рисунок, он всё же не удовлетворит архитектора. Ещё более слабое представление о натуре даёт ему модель. Поэтому я считаю обязательным участие архитектора во всех стадиях строительства его объекта. Он должен так уметь продвигать свой проект, чтобы тот, не претерпевая значительных изменений, был доведён до конца.