Интернет-журнал о дизайне и архитектуре
24 апреля 2017 г.

Архитектурный авангард Ленинграда. Часть 6. Жилые дома. Дома-коммуны

В концептуальном отношении, в домах-коммунах наиболее ярко воплощены мечты коммунистической интеллигенции о создании общества будущего. В них содержится ключевое ядро коммунизма вообще – сама коммуна.

Идеи, восходящие к фаланстерам Ш. Фурье, воплощались в жизнь ещё до революции отдельными энтузиастами. Молодые девушки из дворянских семей уходили жить простой и трудовой жизнью в сообществе молодых людей; люди творческих профессий объединялись для ведения общего хозяйства, облегчая бытовые условия существования. Но тогда это было в большей степени романтикой. Коммуны в более строгом значении – это прерогатива всё же пролетарского государства и его идеологии.

Главная мысль таких домов воплощена в мифологеме «заодно». Обобществление быта происходило на разных уровнях и в разных вариациях. В 1928 году Центржилсоюз выдвинул даже специальную инструкцию – «Типовое положение о доме-коммуне». Согласно ей, коммунары, въезжающие на новое место жительства, должны были отказаться от мебели и предметов быта, накопленных предыдущими поколениями, чтобы осуществлять идею коллективизации быта. Общими должно были стать воспитание детей, стирка, уборка, приготовление еды и удовлетворение культурных потребностей. Мало того, что жили сообща, часто общими были и добытые материальные средства: кто что заработал, сносил в «общую кассу»; оттуда затем шло равномерное распределение этих средств (вспомним знаменитую формулу: «от каждого по его способностям, каждому — по его труду»).

Сегодня подобные замыслы кажутся как минимум утопичными, но тогда, в эпоху конструктивизма, эти идеалы были освящены самой революцией.

Так как объединение, «обобществление», кооперация возможна в связующем их, стягивающим воедино, организующем пространстве, то ответственность за воспитание «духа коллективизма» легла во многом на архитекторов.

Новая жизнь требует новых форм.

В 1926 году прошёл первый всесоюзный конкурс проектов дома-коммуны. То есть только тогда у архитекторов появилась возможность участвовать в создании жилья нового типа. В первые годы после революции дома-коммуны были или в мечтах, или в освободившихся от буржуазии особняках и гостиницах. Нечто похожее на коммуну было в Смольном и гостинице «Астория», где осела партийная элита. В большинстве же случаев идея общего жилья хоть и была жива и даже продвигалась с завидной активностью, бытовые условия всё же, мягко говоря, оставляли желать лучшего.

Как это часто бывает, в реальной практике первоначальные замыслы неизбежно претерпевают множество искажений, вплоть до самых драматических... ну или комичных.

Первый дом-коммуна был построен в 1931 году архитектором А. А. Олем, в порядке «борьбы со старым бытом». Возводился он на общие средства пайщиков – писателей и инженеров. Отсюда название – дом-коммуна инженеров и писателей. В народе и среди жильцов, за курьёзность, он получил звучное имя – «слеза социализма».

Здание имело 52 малометражные квартиры без кухонных комнат, т. к. пищу тогда планировалось доставлять жильцам с фабрик-кухонь в специальных термосах. За широкими витринами первого этажа были помещения коллективного быта: парикмахерская, детские комнаты, столовая на 200 мест, библиотека и душевые. 

Ограниченность средств не позволяла архитектору развернуть строительство в полную силу конструктивисткой динамики и экспрессии. Композиционно-стилевые решения предельно просты. Главный фасад отмечен лишь беспорядочными акцентами балкончиков и затемнёнными полосами, имитирующими ленточное остекление. 

Но главной деталью здания, берущей на себя всю пластическую и динамическую нагрузку, является острый срез скатной крыши, высвобождающей под собой пространство для широкой террасы, где были солярий, площадка для игр и оранжерея.     

Несмотря на скромность и некоторую претенциозность, здание смотрится цельно и удачно вписывается в петербургскую историческую застройку. Жильцы, правда, относились к нему более критично. Как вспоминала известная обитательница дома О. Берггольц: «Это был самый нелепый дом в Ленинграде… Звукопроницаемость в доме была такая идеальная, что, если внизу, в третьем этаже… играли в блошки или читали стихи, у меня на пятом уже было всё слышно, вплоть до плохих рифм!». Тем не менее она же писала: «даже архи-непривлекательный внешний вид «под Корбюзье» с массой высоких крохотных клеток-балкончиков не смущал нас: крайняя убогость его архитектуры казалась нам какой-то особой строгостью, соответствующей времени».

Второй ленинградский дом-коммуна был построен для другого контингента – жильцов и семей заключённых царских времен. Дом Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев построен в 1933 году группой архитекторов – Г. А. Симоновым, П. В. Абросимовым и А. Ф. Хряковым.

Учитывая ошибки первого дома-коммуны, архитекторы создают более продуманное с позиции внутренней планировки здание. В корпусах галерейного типа находились двухкомнатные, а корпусах с секциями – трёхкомнатные квартиры с горячей водой и ваннами. Кухни и здесь заменяли специальные шкафы для подогрева пищи. Общественные пространства включали также детский сад, прачечную, столовую-ресторан, продуктовый магазин, гостиные, музей каторги и театр с киноустановкой на 500 мест.

Более значителен и внешний облик здания. В свободном и мощном напоре, подобно крейсеру, оно входит в открытое пространство широкой площади и акватории Невы.  

Пластическая напряжённость достигается за счёт связки крупных архитектурных масс: трёх-, шести- и семиэтажных блоков. Главный корпус, обращённый на площадь, завершается скруглённым торцом, уводящим во двор. 

Фасад заполнен пунктиром спаренных окон и частым ритмом маленьких балконов. Первый этаж, где находились общественные помещения, выделен сплошной застеклённой горизонталью витрин, визуально приподнимающей здание над землёй. 

В главный корпус врезан повышенный объём параллелепипеда, с торца поделённый параллелями оконных лент, которым шахматно вторят полосы балконов. 

Также в этот блок встроен вынос крыльца с козырьком, опирающимся на тонкие столбы. С этой позиции хорошо читается уступчатое нарастание всё возвышающихся объёмов. 

По трагично-ироничному стечению обстоятельств, жившие здесь реабилитированные узники царизма чуть позже стали узниками уже сталинского режима.

Архитекторами дом-коммуна понимался как единый жилой комплекс, включающий как индивидуальные квартиры, так и коммунальные учреждения. Дом-коммуна – это тот случай, когда архитектура максимально регулирует и регламентирует повседневную жизнь человека, вплоть до системы поведения и формирования необходимых привычек. Правда, должного, регулярного строительства домов-коммун почти не было, а в мае 1930 года особым постановлением ЦК ВКП (б) такая практика была и вовсе остановлена (чего, конечно, мгновенно не произошло).

Жилые дома, не состоящие в каких-либо комплексах, типа жилмассивов или рабочих городков, строились в то время в основном для привилегированной категории граждан –  партийной номенклатуры и нарождающейся интеллигенции. Один из таких – Первый дом Ленсовета. Проект И. И. Фомина и Е. А. Левинсона был реализован в 1935 году, уже на закате эпохи конструктивизма. По комфортабельности ему не было равных. Квартиры от 3-х до 6-ти комнат были местами распределены в двух уровнях. В здании также находились прачечная, парикмахерская, детский сад, магазины и комнаты для обслуживающего персонала.

Беспрецедентно оно и в стилевом отношении. Экспрессия и динамика конструктивизма с корбюзианскими мотивами, его геометрическая строгость соединяются с классицистической декоративной деталировкой; в общем образе чувствуется влияние набиравшего тогда популярность ар-деко.

Сложный архитектурный комплекс состоит из трёх корпусов: центрального 6-тиэтажного и боковых 5-тиэтажных. 

Вогнутый внутрь дугообразный центральный корпус зрительно притягивает и будто вовлекает. Созданный изгибами вектор силы усиливает впечатление центрально-осевой ориентации, направляясь внутрь, к проезду, пустота которого снимает чрезмерную нагрузку на центр и равномерно распределяет вес всего здания. 

Тяжесть основного массива снижается и за счёт потопленной застеклённой галереи помещений детского сада, а образованный вследствие этого выступ поддерживается рядом колонок. 

Поворот дуги формирует резкую динамику острых висячих углов, где они замысловато переплетаются с ломаной структурой лестниц и оттенённым боковым корпусом. 

Бег висящих без опор железобетонных лестниц уходит внутрь двора, эффектно завершаясь консольными площадками с выходом на галерею. 

Все внешние, боковые и внутренние фасады испещрены группами окон разнообразного формата: от глубоко посаженных лоджий на главном фасаде до аккуратных эллипсов над входами. 

Помимо окон, плоскость стен всячески обыграна акцентами балконов и террас. 

На этих немногочисленных примерах видно, как эволюционировали представления архитекторов об идеальном жилье для пролетариата. Сначала скромно, потом всё грандиозней становился размах, смелей использовались средства и всё уверенней становился архитектор в своих действиях и возможностях реализовать высокие принципы пролетарского мировоззрения. Но жилищная политика большевиков, как и всё в этом бренном мире, не была близка к идеалам ими самими же и созданными. Лучшее жильё уходило партийной элите, рабочие и крестьяне – главные объекты заботы – селились в лучшем случае в жилмассивах, а в основном в общежитиях и бараках. Но, к счастью, ответственность за это не на архитекторах, за архитекторов мы можем быть спокойны.     

Читайте также:

Архитектурный авангард Ленинграда. Часть 5. Профилактории. Фабрика-кухня
Архитектурный авангард Ленинграда. Часть 4. Учреждения культуры
Архитектурный авангард Ленинграда. Часть 3. Учебные заведения
Архитектурный авангард Ленинграда. Часть 2. Жилые массивы
Архитектурный авангард Ленинграда


Текст: Миронов Денис

Комментарии

Оставить комментарий:

Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи.

Другие статьи

20 декабря 2019 г.
2 августа 2019 г.
8 апреля 2019 г.
1 февраля 2019 г.
17 января 2019 г.
© 2010—2024 Berlogos.ru. Все права защищены Правовая информация Яндекс.Метрика design Создание сайта